ЛИССАБОНСКИЙ ВИФЛЕЕМ

Лиссабон. Монастырь Жеронимуш.

Лиссабонский Вифлеем

Башня-форт Торри-ди-Белем – один из символов  Португалии.

Я приехал в Лиссабон ровно через 260 лет после великого Лиссабонского землетрясения 1755 года и невольно повторял кощунственные строки Вольтера:

Злосчастный Лиссабон преступней был ужели,

Чем Лондон и Париж, что в негах закоснели?

 

В Лиссабоне, городе на семи холмах, городе, где средняя годовая температура составляет плюс 20⁰-21⁰ по Цельсию, а дружелюбие горожан зашкаливает девиз Лиссабона – «город благородства и лояльности», прожил блаженную неделю.

Город на семи холмах.

В Лиссабоне, городе уникальной архитектурой, намного меньше показного глянца, чем в остальных европейских столицах. (К слову, пребывание в Португалии обходится намного  дешевле соседней Испании, не говоря уже об Италии и Франции.) Португальская столица, сохранив все цвета меланжа, даже в тихих переулочках, непрестанно излучает подлинный отсвет веков. Особенно ощутимы блики давно минувшего у самого устья реки Тажо, в исторической части города Белем.

Belem concelho («Графство Белем»)

Расцвет Белема (португальский вариант Вифлеема) во многом связан с именем короля Мануэля I Счастливым (1469-1521).  

Монастырь Жеронимуш – самая посещаемая достопримечательность Лиссабона.

Сей счастливец был трижды женат. Подумаешь, эка невидаль! Генрих VIII имел жен в два раза больше, но прозвали-то его даже не везунчиком, а «медным носом». Однако в отличие от английского коллеги, у португальца прослеживалась какая-то маниакальная целенаправленность в кругу одного и того же семейства. Судите сами! Его первой женой была вдова родного племянника – Изабелла Астурийская. После ее безвременной кончины, счастливчик взял в жены свояченицу – Марию Арагонскую, а после смерти второй жены, венценосный жених подобрался к племяннице своих усопших жен, Элеоноре Австрийской. Однако прозвали его «Счастливым» не за матримониальную преданность к дочерям и внучке Фердинанда II Арагонского, хотя кто его знает. С соседом, арагонским королем, следует родниться надежно. Не раз, не два, а целых три раза! Завидное постоянство! И нажил Мануэл I от трех жен без малого с дюжину детей – внуков и правнучку для арагонца.

Южный портал монастыря Жеронимуш.

Мануэль I создал, крупнейшую португальскую Армаду. Эпоха его правление  ознаменовалось великими географическими открытиями: Индия, Бразилия, Центральная Африка…Португалия при нем установила монополию на океанах и морях. А стольный град Лиссабон получил титул – Rainha do Mar («Королева морей»). Конечно же, Мануэль I еще тот счастливчик!

52-метровый монумент Первооткрывателям построили в Белеме, 

 на улице Бразилия в 1960 г.      

    Фрагмент монумента Первооткрывателям.

Да и национальный архитектурный стиль носит его имя – мануэлину. Ярким примером этого стиля стал монастырь Жеронимуш, внесенный ЮНЕСКО, вместе с башней Торри-ди-Белем, в список памятников мирового значения. Эти две жемчужины  португальского Возрождения находятся в Белеме. (Сегодня в монастыре размещаются Национальный музей археологии и Национальная морская библиотека.) Мануэл I, отмечая благополучное возвращение Васко да Гамы из Индии, решил возвести величественное строение во славу мореплавателей. Но почему-то завещал свое детище монахам-иеронимитам. Странное, если не сказать больше, возвеличивание отважных мореплавателей даже в такой строгой католической стране, как Португалия!

Внутренний двор монастыря Жеронимуш. Стиль мануэлину, с элементами готики, Ренессанса, мавританской, испанской и фламандской архитектур.

Когда я окунулся в чарующее пространство Жеронимуша, вспомнилось наставление покровителя иеронимитов св. Иеронима: «Красота без украшений выглядит краше». Ажурное чудо из лиссабонского известняка (pedra lioz) подтвердили слова переводчика Библии на латинский («Вульгата»). Красавец лиссабонский известняк лиоз не нуждается в дополнительном украшении.

Игра цветов под солнцем Лиссабона.

Напомню, что лиоз включен в каменный ресурс всемирного значения. Из этого поделочного камня построен не только монастырь, но и башня Белем, Белемский культурный центр, железнодорожный вокзал Rossio (Россио). По вcей вероятности, трудности с правописанием, в конце полагалось бы поставить «я».

Ажурное диво Жеронимуша.

В монастыре Жеронимуш покоятся останки португальских королей и королев. Здесь же  похоронили Васко да Гама и Луиса де Камоэнса, великого поэта, автора «Луизиады». В стенах монастыря нашел свое последнее пристанище и Фернандо Пессоа (1888-1935). Пессоа долгое время был «непризнанным гением» и ушел из жизни, как и Камоэнс, в безвестности. Но вскоре после смерти стал одним из главных символов португальской литературы. Ситуация хорошо знакомая: пророков нет при жизни, а вот после смерти – похороны по высшему разряду!.. Пессоа считал себя (цитирую): «антикоммунистом и анти-социалистом. Остальное вытекает из вышесказанного». Кстати, роман об антикоммунисте  Фернандо Пессоа написал коммунист, лауреат Нобелевской премии Жозе Сарамаго. Впрочем, «списочную сотню» великих португальцев возглавляет не Мануэль I, не Васко да Гама, не Камоэнс, не Пессоа, не психиатр и нейрохирург, лауреат Нобелевской премии Антониу Эгаш Мониш, а другой Антониу,  диктатор с 1932 по 1968 годы – Салазар. Сразу за Салазаром следует Генеральный секретарь Португальской компартии Алвару Куньял, тот самый, который обвинил М.Горбачева в «соскальзывании» в сторону оппортунизма. Но Куньяла трудно приравнять к кондовой советской парт-номенклатуре. Лидер португальских коммунистов выгодно отличался от кремлевских боссов: он и отсидел за свои убеждения в тюрьмах, он и перевел шекспировского «Короля Лира» на португальский. Трудно было быть коммунистом в Португалии, не то, что в бывшем СССР.

Гробница Васко да Гама.

В1837 году рядом с монастырем появилась кондитерская Pasties de Belem. Секреты приготовления слоенных пирожных этого кафе, как мне сообщили, передаются из поколения в поколения (сегодня во всем мире этот секрет знают только три человека). Неужели самая засекреченная организация Pasties de Belem, а не спецслужбы сверхдержав, в которых время от времени разоблачают кротов? Может именно поэтому бизнес белемских кондитеров процветает почти два века. Кроты в их кафе не водились и не водятся.

Кондитерская Pasties de Belem.

Попробовав три пирожных, с кремом из яичных желтков (по одному пирожному на каждого из держателей секрета), не нашел никакого основания не согласился с британской газетой The Guardian, которая внесла Pasties de Belem в список 50 лучших деликатесов в мире. Способ приготовления этих пирожных был создан монахами из Жеронимуш, но в 1834 году, после Либеральной революция многие монастыри спешно закрывались. Пришлось монахам продать рецепт монастырских пирожных владельцу местного сахарного завода. И хоть каждый день Pasties de Belem выпекает по 10000 своих пирожных, очереди в кафе выстраиваются огромные. Думаю, не только потому, что The Guardian в своем списке этим лиссабонским лакомствам отвел 15 место!

Очереди в Pasties de Belem рассасываются быстро.

Лиссабон не только самая западная европейская столица, но вторая древнейшая, после Афин. По одной легенде, Лиссабон основал Одиссей (Улисс), возвращаясь на остров Итаку. И город назвали в честь основателя Ulyssipppo, а Lisboa – португальское производное от латинского топонима. Лиссабон очень разный и многоликий. Есть в городе район с крутыми узенькими улочками –  Алфама, есть и мавританский Каштелу-де-Сан-Хорхе, есть широкая Авенида и скалистая Байха… Есть Лиссабон «королевы фаду» Амалии Родригеш, и Лиссабон изящного романтика Алмеида-Гаррета, и Лиссабон «мистера 5%», «нефтяного Талейрана», армянина-филонтропа Гюльбенкяна. (В городе частит его имя – Фонд Гюльбенкяна, музей Гюльбенкяна, с публичной библиотекой, насчитывающей более 100000 названий, планетарий Гюльбенкяна, авеню Гюльбенкяна, парк Гюльбенкян)…

Памятник Гюльбенкяну перед музеем Гюльбенкяна.

Для меня же Лиссабон в первую очередь Белем и Фернандо Пессоа. Знакомство с Лиссабоном я начал с Белема, а завершил на Прас-де-Комерсиу, в любимом кафе-ресторане поэта Martino da Argada.

Столик Фернандо Пессоа в Martino da Argada. Быть может за этим столиком и возник его афоризм: «Ни одна разумная идея не получит всеобщего признания, пока к ней не добавить капельку глупости».

Ну, а что следует заказывать в лиссабонских  ресторанах после удачной прогулки? Нисколько не сомневаясь, – соленую треску. В Португалии знают 365 способов готовки соленой трески.  По числу дней в календаре, что ли? А что же тогда в високосный год? Вопрос риторический! К треске полагается портвейн, который в Португалии вступил в законную силу за 259 лет до моего приезда в Лиссабон.

На террасе кафе-ресторана Martino da Argada.

Добродушный официант Martino da Argada, поднося очередную порцию портвейна Quinta do Noval , с улыбкой обратился ко мне:

- Вы из Сан-Франциско?.. А, знаете ли, что в Лиссабоне есть копия сан-францисского моста «Золотые Ворота». Мы этот мост называем сестрой «Голден Гейта».

- Видел я этот мост через реку Тежу, - ответил я официанту с натянутой улыбкой. А в уме подумал, если и сестра, то сестру эту красавицей никак не назовешь. Далеко ей до «сестры»-оригинала. Впрочем, и в Лиссабоне, и в Португалии много другого удивительного. Но об этом в следующий раз!

Мост имени 25 апреля, «сестра» сан-францисского моста «Золотые Ворота». 

© Текст и фото US Argus и Рафаэль Акопджанян.