НЕБОЛЬШОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ЛИТЕРАТУРНЫМ ШЕДЕВРАМ.

Два барельефа Центральной библиотеки Лос-Анджелеса –

божества утренней звезды Фосфора и божества вечерней звезды Геспера, кажется, символизируют круглосуточные писательские муки творчества.

Читали ли вы книгу Льва Толстого «Всё хорошо, что хорошо кончается»? Уверен, что читали, более того, проходили в школе. Ведь первоначально для романа «Война и мир» граф выбрал то ли русскую пословицу, то ли шекспировское All’s Well That Ends Well. Но толстовский роман не исключение. Многие шедевры имели поначалу другие имена. О некоторых английских шедеврах сегодня.

«Магическое разрушение». Что можете сказать об этом произведении? Уверяю вас, многое.  Приступаю к очередному роману, Чарльз Диккенс вывел на титуле пугающее название. Но в конечном итоге вышел роман The Personal History, Adventures, Experience  and Observation of David Copperfield  the Younger of Blunderstone Rookery. В русском переводе «Жизнь Дэвид Копперфилда, рассказанная им самим». Федор Достоевский считал, что «мы на русском языке понимаем Диккенса, я уверен, почти так же, как и англичане, даже, может быть, со всеми оттенками».

В мире могла появиться книга «Морской кок». Конечно же, и эту книгу вы читали. «Морской кок» рабочее название романа Роберта Стивенсона Treasure Island («Остров сокровищ»).

Известен вам и роман «Стивен герой». Так поначалу назвал свой будущий роман A Portrait of the Artist as a Young Men («Портрет художника в юности») Джеймс Джойс.

«Инцидент с «новыми деньгами»». Знакомо ли вам эта книга Скотта Фитцджеральда? Знакома, но под окончательным названием – The Great Gatsby («Великий Гетсби»).  

По первым строкам детской песенки Baa, baa, black sheep («Ба! Ба! Черная овца») могла появиться книга Маргарет Митчелл Gone with the Wind («Унесенные ветром»), если бы не настойчивость издателя.

Однако не всегда издатели правы. «Одноэтажная Америка», например, вышла в США под названием Little Golden America. Цель коммерческая:  дать понять читателям, что авторы полюбившейся в Америке Little Golden Calf  («Золотой телёнок»), написали новую книгу Little Golden America («Маленькая золотая Америка»). Ничего удивительного, ведь ещё И.Ильф и Е.Петров остроумно подметили: «Америка – страна, которая любит примитивную ясность во всех своих делах и идеях». А в коммерции, тем паче!

Текст и фото ©US Argus и Рафаэль Акопджанян.

СВЯТЫЕ КНИЖНЫХ ДЕЛ

Св. Франциска Сальского (1567-1622), епископа и писателя, сказавшего, что «настоящий прогресс наступает без предупреждения», в 1923 году папа Пий XI провозгласил  покровителем авторов и журналистов. А сколько их, святых покровителей книжных дел?

Далматиец св. Иероним (342-420), создатель канонического латинского текста Библии, – покровитель библиотекарей, а с 1991 года считается покровителем всех переводчиков. «Набитый желудок никогда не родит хорошую мысль», - утверждал этот святой. Но, быть может, я не преодолел в его фразе трудность перевода?

Туринец св. Иоанн Боско (1815-1888) – покровитель редакторов. Он говаривал: «Наслаждайся столько, сколько хочешь – но избегай греха». Господа редакторы, намек понятен? Не повторяйте греховной ошибки одного редактора, который писал о романе Дж. Оруэлла: «Невозможно продать в США книгу об истории животных».

Св. Давид Уэльский (500-589) – не только покровитель Уэллса и голубей, но и поэтов. Голубь символизирует святой дух. Да и дар поэтов божественен. А чтобы избежать упрека в сексизме, в пару со св. Давидом, покровительствует поэтам и св. Цецилия Римская (II-III век). Тем более, что в XXI столетии женщины пишут стихи лучше мужчин.

Св. Колумба (521-597) – покровитель переплетчиков и поэтов. За свою жизнь он переписал более 300 книг, из которых сохранились только две. Впрочем, покровительствует переплетчикам и св. Кристофер, грек, живший в III веке. 

Св. Августин Гиппо (354-430) – покровитель печатников, а св. Бригитта Ирландская (451-525) покровительствует печатному станку. Хотя, сомневаюсь, чтобы до Иоганна Гуттенберга были печатники, тем более, печатные станки.

Португалец св. Иоанн Божественный (1495-1550) – покровитель книготорговцев. Профессия архиважная! Главное ведь не написать книгу, а выгодно продать.

Св. Бона Пизанская (1156-1207) – покровитель путеводителей, несмотря на то, что первый путеводитель «Книга о разнообразии мира» Марко Поло появилась спустя сто лет.

Столько святых покровительствует писателям, редакторам, переводчикам, но почему-то в наши дни во всех странах шедевров все меньше и меньше!

©US Argus & Рафаэль Акопджанян.

САМЫЙ СТАРЫЙ РЕСТОРАН В МИРЕ.

Памятник Гойя перед Прадо.

 

Sobrino de Botin – «Племянник Ботена».

В столице Испании множество ресторанов. И у каждого своя фишка. Лучшая паэлья, к примеру, в ресторане El Arrozal («Рисовое поле»), лучший рыбный – El Pescador («Рыбак»). Самый дорогой – Casino de Madrid («Казино Мадрид»), изысканный – Viridiana («Виридиана» – фильм Луиса Бюнуэля). Впрочем, «Виридиане» ничем не уступает простенькая Casa Lucio («Дом Лучио»), со своими знаменитыми пятью версиями испанской кулинарной классики. Хотя, нет, значительно уступает. Уступает по цене: Casa Lucio почти в два раза дешевле Viridiana. А Santceloni (от каталонского города Сан-Целони), по признанию самих мадридцев, «настоящий клад гастрономических сокровищ». Уверяю вас, стоит «покопаться» в этом «кладе». Самый популярный паб – традиционная Casa Labra.  Популярности этого заведения немало способствовал Пабло Игресиас, основатель испанской социалистической рабочей партии. Социалист – «он тоже выпить не дурак», да и закусить не против. Словом, No todo el monte es oregano (не на каждом холме растет душистый орегано), иначе, испанская кухня восхитительна, но не каждый ресторан в Мадриде отвечает испанским стандартам.

Ресторан Botin находится в центре Мадрида, недалеко от площади Майор.

Но самый легендарный мадридский ресторан всё же Botin. Этот ресторан открыли в 1725 году француз Жан Ботен с женой. Назвали Casa Botin («Дом Ботена»). Со временем ресторан перешел к племяннику и был переименован в Sobrino de Botin («Племянник Ботена»).  Книга рекордов Гиннесса отметила Botin, как старейший действующий в мире ресторан. Одним словом, самый старый ресторан. Как-никак рекорд!

В «Ботене»  некоторое время работал официантом арагонец Франсиско Гойя. Обслуживая жующих посетителей, не  здесь ли у него возникла идея к картине «Сатурн пожирает своих детей»?..  Об этом ресторане упоминает в одном из своих романов (Foprtunata y Jacinta) Перес Гальдос, которого многие считают вторым великим испанским писателем после Сервантеса. В романе Э. Хемингуэй «Фиеста (И восходит солнце)» ^* есть и такие строчки: «Мы пообедали в ресторане «Ботен», на втором этаже. Это один из лучших ресторанов в мире. Мы ели жареного поросенка и пили «риоха альта»». В этом ресторане бывал и сам папа Хэм и непременно заказывал себе то же, что и его литературный герой. А что еще заказывать в ресторане, знаменитом своими жареными поросятами!

Ресторан, рядом с «Ботеном», рекламирует себя оригинально:

«К нам Хемингуэй никогда не заходил».

И мое желание сесть за столик, за котором сиживал Хемингуэй было вполне естественное.

Метрдотель «Ботена» без тени сомнения подвел к столику и торжественно произнес:

- Этот столик всегда занимал Хемингуэй, - и подозвал официанта.

- О, тот столик всегда занимал Хемингуэй, - повторил официант.

- А вы его всегда обслуживали! - я, дружески подмигнув  и метрдотелю, и официанту, потянулся за меню.

Кажется, они оценил шутку:

- «Мадрид – самый испанский из всех испанских городов», - улыбнулся официант.

- Только не подумайте, что мы сами себя хвалим, - улыбнулся и метрдотель.

- И не подумаю! Так писал Хемингуэй в «Смерти после полудня».

За «столиком Хемингуэя», я заказал жареного поросенка и бутылку «Rioja». И мне показалось, что кто-то произнес A Clean, Well-Lighted Place  («Там, где чисто, светло»). Я резко обернулся, но никого за мной не было. Публика чинно ужинала.

Я доволен ужином, официант, кажется, доволен чаевыми. А метрдотель почему-то попросил мою визитную карточку и решил сфотографироваться со мной.

P.S. В Мадриде я был в августе. А в Сан-Франциско на Рождество получил поздравительную открытку от ресторана «Ботен». Конечно же, приписываю такое отношение не моей персоне, а вежливости самого старого ресторана в мире.

^{*  Эрнест Хемингуэй. Собрание сочинений. Том первый, с. 703. М., 1968. Перевод В.Топер.}

ХЕМИНГУЭЙ В ПАРИЖЕ

Кафе в Париже чуть ли на каждом шагу. Они совершенно не похожи друг на друга. Это вам не «Старбакс»-клоны, растиражированные по всему миру от Сиэтла и до Шанхая. Любое парижское кафе имеет свой имидж, собственный стиль, постоянных клиентов… и своих ораторов. Александр Куприн в своём очерке «Париж домашний» точно подметил, что каждый француз – прирожденный оратор, исключая немых, а также заик, которых в Париже вовсе нет.

В парижских кафе я часто вспоминал фразу Хемингуэя: «Какое бы кафе на Монпарнасе вы ни назвали шоферу, садясь в такси на правом берегу Сены, он все равно привезет вас в «Ротонду»» *. Так было, наверное, лет сто назад, когда большинство парижских таксистов говорили с русским акцентом. Кстати, Хемингуэй еще в 1920 году отправил в The Toronto Daily Star обстоятельную статью «Париж полон русскими» (Paris is full of Russians.)

Из всех иностранцев самое лучшее, на мой взгляд, о Париже принадлежит перу «Папы Хема». Правда, он не писал романа под называнием «Праздник, который всегда с тобой». Незаконченную вещь последняя жена писателя Мэри Уэлш решила опубликовать после его смерти. (Об удивительной истории этого произведения готовлю отдельное эссе). Миссис Уэлш удачно нашла название к роману в одном из писем писателя к другу: «Париж – это праздник, который всегда с тобой». На английском фраза звучит лаконичнее A Moveable Feast. Ничего не поделаешь, трудности перевода.

В один из парижских дней я решил пройтись по некоторым парижским маршрутам Хемингуэя. Маршрут надо было начать с первых страниц знаменитого романа, иначе, с Муфтара «узкой, всегда забитой народом торговой улицы, которая выходит на площадь Контрэскарп». Такой она и осталась в наши дни.

Улица Муфтар, длиной 650 метров, в сердце Латинского квартала.

Присев в небольшом открытом кафе, перед которым на аккордеоне играл убеленный сединами уличный музыкант, я медленно попивал кофе с кальвадосом, закусывая острым сыром сен-нектер.

- Сразу видно, что вы не парижанин, - вступил со мной в беседу аккордеонист: - Кальвадос, родом из Нормандии, пьют его без всякой закуски. Это раз. Два: вы правильно поступили, что пришли сюда. Все думают, что настоящий Париж – это Елисейские поля, Этуаль, нефтяная скважина (это он об Эйфелевой башне) или нефтеперерабатывающий завод (это он о Центре Помпиду). Настоящий Париж здесь, на извилистой и самой старинной улице города – Муфтар, которую проложили еще древние римляне,  - и чему-то улыбаясь, виртуозно заиграл мелодию песни C’est si bon.

Самая древняя улица Парижа Муфтар.

Хемингуэй много читал, но признавался, что у него в Париже не было денег на покупку книг. Он брал на дом книги на улице Одеон, 12, в книжной лавке Сильвии Бич «Шекспир и компания». Именно в ее лавке на протяжении многих лет собирались писатели Шервуд Андерсен, Торнтон Уайлдер, Элиот, Скотт Фицджеральд, Генри Миллер...

Книжный магазин The Shakespeare and Company.

Хемингуэй вспоминал о Сильвии Бич, как истый плейбой вспоминает непокорённую красавицу: «У нее были красивые ноги, она была добросердечна, весела, любознательна и любила шутить и болтать. И лучше нее ко мне никто никогда не относился». Но вот The Shakespeare and Company уже не найти на улице Одеон. На том месте установлена только мемориальная доска в память о том, что именно Сильвия Бич под эгидой The Shakespeare and Company на свой страх и риск опубликовала великое творение Дж.Джойса «Улисс», роман категорически отвергнутый большинством английских и американских издателей. С 1941 года магазин прекратил торговлю. Когда в августе 1944 года Хемингуэй вместе с передовыми частями союзников ворвался в Париж, первым делом ринулся освобождать The Shakespeare and Company, а потом только устроил лихую пальбу в баре гостиницы Ritz.

Экслибрис книжного магазина The Shakespeare and Co.

The Shakespeare and Company до сих пор существует в Париже. Магазин поменял не только хозяина, но и адрес. В этом магазине, откуда открывается вид на набережную Сены и Нотр-Дам, все так же хаотично, как и в пьесах великого стратфордца... если их читаешь в первый раз. Но в этом магазине всё так же гармонично, как и в шекспировских пьесах... когда ты их перечитываешь. А на проданной книге, продавцы ставят экслибрис с портретом Шекспира посредине, вокруг которого надпись – The Shakespeare and Co Kilometre Zero Paris.

Бывал Хемингуэй и на улице Флерюс, 27 (27 rue Fleurus), в доме, где жила Гертруда Стайн с Алис Токлас.  В своей квартире-студии «мисс Стайн поучала» молодого писателя. И в этой квартире, которая напоминала «залы прославленных музеев», она произнесла свою знаменитую фразу – Une Generation Perdue («Потерянное поколение»). 

Букинисты на набережной Сены.

Хемингуэй признавался, что часто гулял по набережным Сены, а у книготорговцев на набережной иногда почти даром покупал только что вышедшие дешевые американские книги.

В январе 1922 года 23-летний, впервые приехав в столицу Франции с женой-пианисткой Хэдли Ричардсон. Молодожены сняли квартиру на 74 rue du Cardinal-Lemoine. В ожидании развода с Хедли (она была старше мужа на 8 лет), Хемингуэй живет у своих друзей. Женившись на Паулине Пфайффер, выбирает квартиру поближе к Люксембургскому саду (6 rue Ferou).

Люксембургский сад осенью.

Но одним из главных адресов в парижской жизни Хемингуэя было кафе «Клозери-де-Лила». По словам самого писателя, «лучшего кафе в Париже». Кафе находится на углу бульваров Монпарнасе и Сен-Жермен, поблизости от монумента маршалу Нею. Еще до Хемингуэя здесь бывали Ленин и Троцкий. Однако кафе «Клозери-де-Лиль» вошло в историю другим событием: на веранде кафе, в течение шести недель Эрнест Хемингуэй завершил свой роман «Фиеста (И восходит солнце)». В «Клозери-де-Лиль» вдохновение не нисходит, оно ломится в открытую дверь.

Кафе-ресторан «Клозери-де-Лиль».

В этом кафе я заказал себе крем-брюле и рюмку коньяка. Кстати, нет ничего лучше,

крем-брюле с коньяком. А если этот коньяк Remy Martell, и если медленно его потягивать  из тюльпановидного бокала, и если карамелизация происходит на ваших глазах (опытный официант поджигает прямо перед вашим носом сахар), и если вас обогревает парижское солнце, и если вспоминается, что где-то на веранде писал молодой Хемингуэй... Какой же еще вам нужен парижский праздник, дорогой читатель? Просто, не вспоминайте, что в этом кафе бывали Ленин с Троцким. Не надо портить праздник!

P.S. Для чего я это написал? Единственно с целью, чтобы повторить очевидное: даже «когда живешь в Париже впроголодь» (а у Хемингуэя были периоды, когда он «бросил журналистику» и писал «вещи, которые в Америке никто не купит»), это всё равно праздник, «Праздник, который всегда с тобой».

*Все цитаты из романа «Праздник, который всегда с тобой» в переводе М.Брука, Л.Петровой и Ф.Розенталя. Эрнест Хемингуэй. Собрание сочинений. Том четвертый. М., 1968. 

Текст и фото ©US Argus&Рафаэль Акопджанян.

ВИКТОРИЯ, ОСТРОВНАЯ СТОЛИЦА БРИТАНСКОЙ КОЛУМБИИ

Город Ванкувер по кличке Rain City («город дождя»).

Из американского города Ванкувер (штат Вашингтон), где В.Чкалов, Г.Байдуков и А.Беляков в 1937 году завершили свой перелет через Северный полюс, я направился в самый крупный город канадской провинции Британская Колумбия – Ванкувер.  Но на этом моя ванкувериана не завершилась. В Ванкувере путь лежал вновь из Ванкувера в Ванкувер. Из города Ванкувер на остров Ванкувер. (Забавно, что английский мореплаватель Джордж Ванкувер на карте мира вспоминается чаще своего патрона Джеймса Кука.)

На острове Ванкувер – самое место памятнику Джеймсу Куку, под начальством которого 14-летний юнга Джордж Ванкувер принял участие в своем первом кругосветном путешествии.

Побывать на 43-м по величине в мире острове, втором популярном канадском, сразу после острова Монреаль, крупнейшем не только у западного побережья Тихого океана Америки, но и тихоокеанском восточнее Новой Зеландии, немалое искушение для путешественника. Тем более что на острове Ванкувер предстояло почтить присутствием островную столицу Британской Колумбии – Викторию. Город назван еще при жизни «всеобщей бабушки монархической Европы» (в 1858 году, тогда Канада именовалась Британской Северной Америкой) во славу 39-летней английской королевы. И тут своеобразная викториана. От викторианского Сан-Франциско до канадской Виктории – маршрут занимательный, понять бы что викторианистее. Впрочем, по словам королевы Виктории, великие события успокаивали её, а вот мелочи раздражали. Поэтому не буду мелочиться.

Pan Pacific Hotel в Ванкувере (Канада).

Выйдя из гостиницы, я впервые в жизни пешком дошел до аэропорта. Дошел за какие-то пять минут. В городе Ванкувер я остановился в Pan Pacific Hotel, что на набережной Canada Place. А аэропорт был самым настоящим портом… но для гидропланов. Лететь до столицы провинции минут десять-пятнадцать. Однако билет стоил почти по десять канадских долларов за минуту.

На этом гидроплане должен совершить полёт из города Ванкувер на остров Ванкувер, в город Виктория. Длительность полета 10-15 минут.

Мои канадские друзья заблаговременно предупредили, что в отличие от либерального города Ванкувер, остров Ванкувер более консервативен. Административное положение обязывает. На острове Ванкувер, в столице провинции Виктория сконцентрированы правительственные учреждения. Кому же пришла в голову такая чудная мысль – отправить чиновников… на остров. Правда, жаль, что на обитаемый и живописный, с легендарными садами  Бутчартов.

Пролив Джорджия, отделяющий остров Ванкувер от материка. Пролив назван Strait of Georgia Ванкувером в честь короля Георга III.

В салоне гидроплана вместе со мной было девять пассажиров. За десять-пятнадцать минут я успел перезнакомиться со всеми пассажирами. Рядом сидящий китаец, сказал, что Ванкувер давно переименован в Гонгкувер. После передачи Гонконга КНР, многие переехали в Канаду. Да и вообще, первый канадский Чайнатаун появился в Ванкувере. А другой, по виду явно госслужащий, горделиво поведал, что число городских цветов в Виктории уже превысило 3 миллиарда.

- Виктория – город-сад. Здесь каждый год, начиная с середины 1970-х, проводится подсчет цветов. Выяснилось, что на каждого жителя приходится по 3 тысячи цветка.

- Выходит, Виктория не город-сад, а сад-город! - пришлось поправить госслужащего.  

После 10-15 минутной тряски в гидроплане, без особых приключений приводнился в Виктории.

Ну, а там, где цветы, там непременно и романтика вдогонку поспевает. Виктория считается самым романтичным канадским городом и одним из самых дружелюбных городов в мире. При этом сразу же бросается в глаза, что  Виктория чопорно англичанит гораздо больше соседнего Ванкувера. Хотя бы взять символ Виктории – гранитный парламент в неоклассическом стиле, по вечерам освещаемый 3300 мигающими лампочками. То ли напоминание, что парламентарии не смыкают глаз даже по ночам, то ли утверждая, что любой политик-популист подмаргивает своему электорату.

Здание парламента Британской Колумбии.

Естественно, что в городе Виктория, установили памятник королеве  Виктории, а многие особняки и здания построены в викторианском стиле. В викторианскую эпоху осваивали Канаду по-викториански. Викторианство – основной стиль Виктории. Другая женщина, глубоко почитаемая в городе, – Эмилия Карр (1871-1945), канадская писательница и художница, первая модернистка Канады. Она родилась в Виктории, первое художественное образование получила в Сан-Франциско, жила в Париже, но вернулась в свой родной город, и до самой смерти жила в родительском доме, построенном, конечно же, в викторианском стиле. Теперь в этом особняке дом-музей Эмилии Карр. Её картины и книги создали ей славу «символа Канады».

Памятник королеве Виктории в Виктории.

Канада по территории занимает второе место в мире, сразу после России, по населению страна – 39-я, меньше населения Польши, а в числе развитых экономических стран у неё 10 место. Такие вот статистические цифры страны, отсутствие богатой истории которой полностью компенсируется щедрой географией. 

Королева королевой, но не забывают и аборигенов, которых в Канаде вежливо называют First Nation (первая нация).

Истории в Виктории маловато, однако традиций хоть отбавляй. Взять хотя бы самую главную английскую традицию Fife o’clock tea. В Виктории, где процентов 70 населения составляют англичане и шотландцы, чаепитие в Fairmont Empress Hotel – особый ритуал. В кафе этой гостинице каждый год выпивают полмиллиона чашек чая с бисквитными пирожными «Королева Виктория». Разве можно в Виктории удержать от искушения и в отеле «Императрица» не полакомиться пирожным «Королева Виктория»?

Fairmont Empress Hotel – популярное место для Fife o’clock tea.

Не зря же говорят, что Виктория англичанит: помимо гостиницы «Императрица», здесь и театр Королевский, и музей Королевский. Правда, зоопарк, пожалуй, самый маленький в мире, размещен всего в двух комнатах.  Да и называется непривычно Bug Zoo. В этом «зоопарке» можно понаблюдать за тарантулами, скорпионами, привиденьевыми насекомыми, многоножками и даже за богомолами. Словом, рай для любого энтомолога.  

Ну и какой чай в 5 часов пополудни без бисквитных пирожных «Королева Виктория» в городе Виктория?

В Виктории немало ресторанов. Но хотелось попасть в самый типичный викторианский. Один приятель посоветовали ресторан «Каноэ», который находится на набережной, откуда открывается панорама на весь город. Ресторан этот расположился в помещении исторического дома, датируемого 1894 годом, и предлагает самые свежие морепродукты. А другой мой приятель категорично заявил:

- Сходи непременно в паб «Спинакерс». Это первая лицензированная канадская  пивоварня.

Не обидел ни первого приятеля, ни второго. В «Каноэ» отведал рыбную свежатину, а в «Спинакерсе» выпил несколько кружек отменного пива.   

В одном из самых дружелюбных городов в мире

даже страж порядка дружелюбна и улыбчива.

Ежегодно Викторию посещает около 4 млн туристов. Виктория находится в 100 милях и от города Ванкувер, и от американского города Сиэтл. Но в этом городе дышится исключительно цветами и выдыхается спокойствием. Недаром же, в городе немало пенсионеров из Англии, да и из Европы, решившие последние годы своей жизни провести в Виктории, где живется легко и беззаботно, следуя городскому девизу «Вечно свободный». Мало подобных городов-садов, а точнее, садов-городов, в мире.  

Текст и фото © US Argus &Рафаэль Акопджанян.