Путешествия по миру с драматургом: ИТАЛИЯ. «СПЕЦИИ» ИЗ СПЕЦИИ

Городку Леванто покровительствует сам Андрей Первозванный.

Италия. «СПЕЦИИ» ИЗ СПЕЦИИ

Из двадцати регионов Италии, Лигурия самая малая по территории, в которую входят всего-то 4 провинции: Генуя (с административным центром Генуя, главным итальянским портом), Империя («цветочная Ривьера»), Савона (сталелитейный центр Италии) и Специя (некогда грозная военно-морская база страны). А во время оно Генуэзская республика, основанная в десять веков назад, простираясь от Средиземного моря до берегов Крыма. Все течет, все меняется на политической карте мира с поспешностью переезда с коммуналок в отдельные квартиры. (В память об империи той, одну из лигурийских провинций с имперской амбицией назвали Империей). Прежде чем поехать в Геную, я вспоминал имена великих генуэзцев: Андрея Дориа, Христофора Колумба, Джузеппе Мадзини, Никколо Паганини, Пальмиро Тольятти (не считая любимца КПСС великим, включаю его в реестр для полноты генуэзского менталитета), поэта Эуджинио Монтале... «Добра не знал я, не считая чуда» – с генуэзской неприкаянностью восклицал сеньор Монтале, пятый по счету итальянец, отмеченный нобелевской премией по литературе.

В каботажное плавание по Ливантийской Ривьере.

Чудес в Лигурии немало: от песенно-фестивального Сан-Ремо, с православным храмом Chiesa Russa, и до средневекового замка св. Георгия в городе Ла Специи. В этих краях (тогда Сардинское королевство) счастливо творила знаменитая литературная чета: Перси Биши Шелли и Мэри Уолстоекрафт, автор «Франкенштейна». Говорят, что поэтическое вдохновение в Лигурии не стучится в дверь, а вламывается, срывая даже с петель окна: стихи сами сплетаются под апельсиновым солнцем, у морской синевы, присушиваясь к напевам древних мифов, пересказам старинных легенд... Всё это так! Но никто не может объяснить, почему волны местного залива поглотили Шелли в 29 лет. Почему Мэри Шелли в Лигурии произнесла роковое: «Любое начало всегда наступает сегодня» и стала в цветущие 25 лет вдовой. Никто не может объяснить, кроме самого Шелли: «Не страшись будущего и не горюй о прошлом».

Лигурия известна своей Rivera di Ponente, простирающейся от границ Франции и до Генуи. И вся эта территория славится своими цветами, особенно розами. А какие женщины в Лигурии!.. Красой кватроченто считалась лигурийка Симонетта, жена флорентинца Марко Веспуччи, родственника Америго Веспуччи. Замужняя красавица стала любовницей другого флорентинца – Джулиано Медичи, соправителя своего брата Лоренцо Медичи, и угасла слишком рано, в 23 года. Впрочем, вам знаком ее портрет по шедевру Сандро Боттичелли «Рождение Венеры».

Знамёна итальянского быта.

Вокзал Генуи встретил нас проливным дождем. Моя спутница разумно предложила: «Надо – к солнцу!». Воспроизведя восклицание Курта Воннегута: «Ура-а-а прекрасным людям Генуи!», мы снова сели на поезд и помчались вдоль лигурийского побережья на юг еще километров 60 до утопающего в оливковых деревьях и тополях городка Леванто. Обзвонив по телефону все шесть левантийский гостиниц, неприятно были удивлены: свободных мест нет и в ближайшее время не предвидятся. Решили попытать счастье в пансионах. В одном приятный женский голос сообщил, что как раз сегодня освободилась одна комнатка. Что ж, в нашем незавидном положении сгодится «как раз» и комнатка. Комнаткой хозяйка пансиона – добротной крестьянской постройки послевоенных времен – называла чистенькую и уютную спальню с огромной ванной. Мы даже не ожидали подобного комфорта в километре от железнодорожного вокзала. Правда, сразу же испытали некую неловкость. Хозяйка, синьора сорока с гаком, назову ее Мирандой, вдруг разразилась нелицеприятным монологом о Леванто, где «живут одни ленивые мошенники да озорные плуты». Посоветовала не очень-то вступать в разговоры с грубой здешней публикой. И еще добавила, что собирается покинуть этот унылый городок, в котором самое большое развлечение – телевизор. Перемыв косточки своим землякам, неожиданно перешла на постояльцев: «Недавно одна китаянка из Гонконга – вся из магазинов Луи Вутон и Дольче Габана – извела меня своими просьбами. То ей надо в центр города, то на станцию, то в ресторан. Да весь Леванто можно за полчаса обойти! Нет, ей надо – на моей машине». Признаться, мы были оконфужены подобной «приветственной» тирадой. Что ж, помимо талантов и красоты, некоторые лигурийцы, по всей вероятности, наделены и резкостью суждений!..

Обычно после пространных тирад у меня разгорается аппетит, и мы направились в ближайшую тратторию. По пути моя спутница, сама заядлая кошатница, прошептала: «Странно, что Миранда держит кота в саду на привязи, как собаку!».

Леванто – во всех отношениях приятный городишко с населением около 6000 тысяч. И все 6000 жителей убеждены, что их небесным покровителем является Андрей Первозванный (естественно, что и церковь XIII века носит его имя).

Памятник объединителю Италии и первому премьер-министру Камилло Бенсо ди Кавуару на площади Кавуар на фоне траттории «Кавуар» в Леванто.

Славен городок не только своим мягким «ривьерским» климатом, античными стенами, средневековыми лоджиями, но и левантийским «гаттафином» (жареными пирожками с начинкой из свеклы, лука, яйца и тертого сыра). А какие же специи употребляют в провинции Специя? Есть особая лигурийская специя – зеленоватое песто, лучший в мире соус, на основе популярного по всей Италии лигурийского оливкового масла, с добавлением базилика и тертого сыра. Пара гаттафинов, паста с соусом песто, бутылочка белого вина Colline di Levanto приблизили нас почти к гастрономическому апофеозу. Официант попался презабавным малым, сказал, что его зовут, скажем, Гаэтано, что он смахивает на Брюса Уилисса, и такой же «крепкий орешек», и поинтересовался: «А где вы остановились?». Я назвал пансион. Официант усмехнулся: «Ну, вам и повезло!.. Она, сама коренная левантийска, но нас, местных за людей не считает. Всё норовила выйти за сказочного принца, поэтому и осталась старой девой, хоть и телом ладна, и лицом ничего! Но характер, доложу вам!..». Теперь-то я понял, почему у Миранды алчно загорелись глаза, когда она, показав в сторону горы, с придыханием сказала: «В Леванто владелец FIAT построил себе особняк». Утраченные грезы в какой-то степени снижают женское очарование.

Вечерний городок показался не по чину многолюдным. Но нам надо было готовиться к каботажному плаванию и мы вернулись в пансион. Рано утром Миранда подала нам завтрак: кофе, сладкие булочки, масло, ветчина, сыр. И под нос проговорила: «Вчера, наверно, этот Брюс Уилисс наболтал вам лишнее!». Моя спутница, кажется, впервые за всю свою жизнь солгала: «Ну что вы! Наоборот, он сказал, что повезло всем тем, кто останавливается у Миранды!» Хозяйка пансиона часто заморгала и спросила: «А вы уверены, что это был Гаэтано?». Тут вступил в беседу я: «Конечно, Гаэтано! Вылитый «Крепкий орешек»». Миранда подозрительно осмотрела меня и вздохнула: «Вы собирались в Бонассолу, а я как раз еду к тоннелю. Могу вас подвезти!». Доброе слово и лигурийке приятно!..

Бонассола – сезон в самом разгаре.

Чтобы попасть из Леванто в Бонассолу, надо пройти длиннющий тоннель. Этот романтический маршрут никого не разочаровывает, особенно в жару. Бонассола – типичная приморская деревушка, со своей церковью, роскошным алтарем, примитивными фресками и пляжем, переполненным полуголыми телами, не самая дорогая часть Левантийской Ривьеры. Сужу по первичным признакам: платный пляж гордо пустовал, на бесплатном – яблоку негде было упасть. Пришлось заплатить 15 евро, чтобы пару раз окунуться в море и спрятаться от жары под зонтом. Ворчливый секьюрити предоставил нам самый крайний зонт с двумя топчанами. Но мне абсолютно безразличен был его угрюмый вид. Солнце раскалилось и располагало к безмятежной лени. На пляже встретились две рижанки. Одна вышла замуж за лигурийца и живет в этих местах. Ее подруга приехала на отдых из Стокгольма, замужем за шведом. Особого курортного энтузиазма за ними не наблюдалось. Рижское взморье с желтым песком латышкам казалось намного романтичнее. Северянам нелегко привыкать к красотам юга. «Хотя, поезжайте в Камольи. Это недалеко. На поезде минут пятнадцать!». Ну как не последовать совету бывшей соотечественницы, рожденной, как и я, в бывшем СССР. На следующий день поезд довез нас до Камольи, который в Средневековье иначе как «городом тысячи белых парусов» не называли. Уже с железнодорожной платформы перед нами открылся вид на многоступенчатый город, с вывешенным бельем на балконах и окнах: неизменными знаменами итальянского быта.

Камольи – рыбацкий поселок на скалах.

По пути к пирсу завернули в небольшое кафе. Хозяин, узнав, что мы из Сан-Франциско, решил угостить нас своим ароматным кофе. Причина у него была веская. Его двоюродные и троюродные братья жили в сан-францисском районе Little Italy. Не успели мы разговориться, как подбежала хозяйка и начала отчитывать хозяина. Их темпераментный разговор сопровождался интенсивной жестикуляцией, который завершился, по всей вероятности, очередной, победой хозяйки. Хозяин, кашлянув, покраснев, промямлил: «Заплатите, пожалуйста, за один кофе. А то она весь день меня будет пилить!». Мы с моей спутницей расхохотались, и я заплатил за два кофе, прибавив пару евро чаевых. Характер лигурийцев тем и интересен, что никогда не прогнозируется на ближайшую минуту.

Памятник соратнику Дж. Гарибальди Симону Шиаффино в Камольи.

Но кто бы мог подумать, что в 1874 году в Камольи была основана престижная мореходка, а следовало б литературную школу для маринистов. Дело, конечно же, убыточное, но зато осталось бы описание этого пастельного поселения на склонах соснового леса, пропахшего свежей и жареной рыбой. К слову, этот городок – место проведения регионального рыбного фестиваля.

Обойдя набережную сонной Камольи, постояв перед памятником соратнику Дж.Гарибальди Симону Шиаффино, на яхте доплыли до Сан-Фруттуозо, названного по имени каталонского епископа.

Аббатство Сан-Фруттуозо.

Аббатство знаменито тем, что на дне бухты находится бронзовая статуя Христа. Я плавать-то не умею, так что не рискнул нырнуть на дно, тем более что в самом аббатстве стоит точная копия Cristo degli Abissi.

Копия статуи Христа. Оригинал находится на дне морской бухты.

Грубоватый шкипер поторапливал нас: надо плыть до Портофино. Наскоро перекусив в рыбацком ресторанчике La Marina, мы поплыли в благословенное место – ни одного автомобиля, только яхты. Признаюсь, особой роскоши, которая затмила бы яхт-клубы Сан-Франциско, я не заметил.

Портофино.

Этот рыбацкий поселок стал популярным после песни I Found My Love in Portofino. Неизвестно, какая рыбачка вдохновила в 1950-х двух туринцев-песенников: певца и актера Фреда Бускальоне и Лео Чиассо на создание этого шлягера, ведомо другое: толстосумы, лишенные поэтической романтики и артистической фантазии, жаждущие романтических приключений и фантастических наслаждений, потянулись в Портофино.

Площадь Портофино, на которой устраивают концерты мировых «звезд».

У каждого города есть свой аромат. Портофино (на лигурийском «Портофин», иначе, «порт дельфинов») источает благоухание «сладчайшей жизни»!

В поселке миллионеров Портофино тоже считают, что белье должно сушиться на солнце.

А ведь еще лет 50-60 назад здесь искали уединения. К примеру, Одри Хепбёрн отдыхала от внезапно нахлынувшей на нее славы после «Римских каникул». Но не уверен, что именно это явилось причиной того, что Сильвио Берлускони построил в Портофино роскошную виллу.

Нам попался нетерпеливый шкипер. Он вечно куда-то опаздывал, но чтобы скрыть свое нетерпение, взял на себя и функции чичероне: «Нечего уже тут смотреть! Поплыли дальше!». Пришлось его несколько урезонить: «При такой спешке, тебе бы лучше быть капитаном «Конкордии»». Кажется, его задело сравнение с потонувшим лайнером, и он надолго замолчал.

«В Портофино всего пять полицейских», - сказали мне эти стражи порядка.

Городок Санта-Маргарита-Лигуре, окрещенный в честь св. Маргариты Антиохийской, с провинциальным усердием пытается освободиться от своего рыбацкого прошлого, нелепо тяготея к урбанизму, с многочисленными образчиками монументального искусства. Тут можно любоваться не только статуей св. Маргариты, но и Христофора Колумба, и Джузеппе Гарибальди, и первого короля единой Италии, туринца Виктора Эммануила II...

Но как бы городок не старался, рыбацкие гены проступают во всем. В первую очередь терпким ароматом рыбных блюд. Этот аромат и затолкал нас в ресторан Kicks (мне нравится переводить это название, как «брыкание») и мы съели почти сырые анчоусы, но с лимоном: здешний деликатес!.. Нас никто не торопил. Шкипера мы с удовольствием отпустили и спокойно прошлись по набережной, но до железнодорожной станции пришлось долго тащиться, преодолевая, кажется, тысячу и одну ступеньку. На полустанке Санта-Маргарите, молоденькая итальянка любезно объяснила, какой поезд следует в Леванто. Хотя меня предупреждали, что лигурийцы не очень вежливы. В этом убедился еще вчера на вокзале Леванто, когда рослая буфетчица без всякого повода нагрубила. И не только мне. Ритуал у нее такой, что ли?.. Но за эти дни я понял, что за внешней грубостью лигурийцев скрывается отзывчивое сердце. В их душевности убеждался не раз.