ПРИНЦ НЕКОРОЛЕВСКИХ КРОВЕЙ

Неюбилейное в феврале

138 лет назад, 13 феврале 1883 года, во Владикавказе, родился сын владельца табачной фабрики и внук тифлисского маляра. «Я не знаю, кем был мой дед, гораздо больше меня занимает, кем будет его внук», - говорил Авраам Линкольн. Но не так у армян: каждый внук знает, кем был его дед и старается во всем походить на отца своего отца. О Вахтангове написано немало ценных книг и статей, исследований и воспоминаний, но многое в биографии гениального режиссера не прояснено. В частности, мало кто оспаривает его армянское происхождение, но вот фамилия Вахтангов, нетипичная в национальном ономастиконе, порой вызывает кривотолки. В моём эссе выдвигается версия о подлинной фамилии основателя «фантастического реализма». I - Неужто маляр-подрядчик не может стать отцом знаменитого сына? Разве высокое происхождение – залог умственного успеха? Не верю я в это! - рассуждал счастливый Саркис Абрамович Вартанян, прижимая к груди только что родившегося сына. Он был уверен, что первенец, посланный Богом, прославит весь его род. - А давай назовем его Багратом! Баграт Вартанян! Звучит! - решил молодой отец и за себя, и за красавицу-жену. - Мои предки – выходцы из Карса, столицы славных Багратидов. Пусть малыш об этом никогда не забывает. В Тифлисе Саркиса Вартаняна знали многие. Настоящих маляров, не пропойц-халтурщиков, не полупьяных мазил, а маляров – вдохновенных мастеров своего дела на весь город тогда насчитывалось десятка два, не больше. А Саркис к тому же искусно владел бирюзой – излюбленным цветом озорных и придирчивых тифлисцев. Саркисова бирюза располагала к поэтическим размышлениям, отвлекала от скучной каждодневности. Совсем не то, что получалось у маляра Овакима, который только краску зря переводил. Словом, известный маляр. Местные немцы-колонисты его иначе как Maler-ом (по-немецки – «художник») и не звали. На чествовании первенца в тесном доме Саркиса вино лилось рекой-Курой. Под утро, когда гости, спев все песни и высказав многочисленные пожелания в адрес новорожденного, уже расходились, маляр Оваким, высоко подняв литровый рог, произнес последний тост, завершив его словами: «Когда-нибудь «Тифлисские ведомости» напишут про Баграта Саркисовича Вартаняна! Помяните мое слово! Сын Саркиса не может быть обыкновенным человеком!» Неизвестно, по каким признакам определялись им незаурядные способности крепко спеленатого младенца, однако чаяния и надежды, возлагаемые на Баграта, с годами начали сбываться. Ребенок рос пытливым, сообразительным, трудолюбивым, но, к сожалению, не в меру тщеславным. Для любого ремесленника честолюбивый наследник – роскошь непозволительная. И хотя вслед за первенцем у супругов родились еще две девочки, Домна с Катаринэ, Баграт оставался любимцем семьи. Жизнь маляра Саркиса поначалу складывалась счастливо. Дом, правда, дворцом не назовешь, во многом он уступал соседским домам, но был ухожен, любимая супруга приветлива, дети всегда опрятно одеты, родня преданная, друзья, пусть и горластые, зато щедрые и верные. Но вот в один печальный день умерла жена-красавица – и в жизни Саркиса разом всё рухнуло. С горя маляр-подрядчик горько запил: померкла его знаменитая бирюза, он тоскливо выводил унылый ультрамарин. Безутешный Саркис зачастил в армянскую церковь, просил совета у Всевышнего. Как-то, стоя под куполом храма, услышал тихий голос: - Уезжай из Тифлиса!.. - Куда? - хотел было спросить Саркис, но не успел: запел церковный хор. На следующий день, распродав все свое имущество, собрав нехитрый скарб, Саркис с тремя детьми собрался в неизвестную дорогу. Нахмурились друзья, всплакнула родня, кое-кто назвал его сумасшедшим. - Сумасшедший и есть! - заголосила авлабарская сваха Епраксия. - Я ему невесту приметила, а он надумал ехать в неведомые края. Тифлис – второй Париж. Благо бы ехал в Париж, а то надумал – куда глаза глядят! Саркиса трудно было переубедить – он надеялся, что на новом месте хоть немного заглохнет тоска по жене. - Пропадешь ведь один! - грустно заметил на прощание маляр Оваким. - Один? - усмехнулся Саркис и, поцеловав в лоб Баграта, гордо произнес, - вот моя опора! Арба, запряженная худой лошаденкой, потащилась по Авлабару через весь город и направилась в сторону Военно-Грузинской дороги. - Отец, а далеко нам ехать? - спросил Баграт. - Не знаю, сынок. - Нас кто-нибудь ждет? - Никто! - Тогда к кому же мы спешим? Кто не проезжал по Военно-Грузинской дороге, не сможет даже по самому красочному описанию представить все трудности перехода. Лет за двадцать до этих событий по той же дороге путешествовал Александр Дюма. «Вообще на Кавказе, – писал великий романист, – и в прилегающих к нему провинциях вся промышленность сосредотачивается в руках армян»1. И в этом нет ничего удивительного. В «Путешествии в Арзрум» у Пушкина есть такая фраза: «В Тифлисе главную часть народонаселения составляют армяне: в 1825 году их здесь было до 2500 семейств. Во время нынешних войн число их еще умножилось. Грузинских семейств считается до 1500»2. Куда же направлялся маляр-подрядчик со своими тремя детьми? В Новый Нахичевань, который по указу Екатерины II был предоставлен армянам? Или в Армавир, основанный в 1839 г. армянскими переселенцами, так называемыми черкесо-гаями, и ставший во второй половине XIX века одним из крупнейших промышленных и торговых центров Северного Кавказа? Добрые люди рассказывали, что по богатству своему Армавир ничем не уступает Тифлису. А может, в Кизляр, где армяне успешно занимались садоводством?.. Миновав Дарьяльское ущелье, скитальцы остановились во Владикавказе, чтобы передохнуть здесь денек-другой. Но то ли Терек вызвал в памяти Саркиса мутную Куру, то ли Казбек очаровал его, то ли подвернулась какая-то работенка, только жизнь его рода робко зацепилась за этот тенистый городок, благо уже лет десять как Армянская церковь служила там своей пастве. Тяжело было вдовцу в одиночку поднимать семью. Но одно правило соблюдал он неукоснительно: при самых трудных обстоятельствах старался во всем угодить детям. Одевал их по-благородному, сам же годами не сменял потрепанный кафтан, купленный еще накануне свадьбы. - А как же!.. Всё для детей. Бог их и так обделил: растут без матери. Пусть хоть одежда будет приличной. Вон Баграт каким джигитом вымахал. Красавец, на зависть всем девицам Владикавказа! И, уверенный в своей правоте, Саркис радостно нес обновки детям: сюртук для сына и платья дочерям. Говорят, что в этом сюртуке Баграт Вартанян направился к владельцу табачной фабрики Василию Лебедеву просить себе «должность рассыльного». Должность он эту сразу же получил. - Не зря, стало быть, потратился на сюртук! - самодовольно улыбнулся Саркис. - Дело не в сюртуке! - отрезал Баграт. Переглянулись Домна с Катаринэ: впервые сын непочтительно отвечал отцу. Саркис было вспылил, глаза его налились ярким огнем, но сдержался, вышел на крыльцо покурить свою трубку. - Эх, не так складывались у меня отношения с моим отцом, - вздохнул маляр-подрядчик. - Нет, не так! Расторопный и смышленый Баграт за несколько недель успел сделать головокружительную карьеру. Купец не мог нахвалиться молодым человеком и втайне надеялся, что когда-нибудь назовет его зятем. Истовый Василий Лебедев уповал не зря: его дочь Ольга давно увлеклась Багратом, который вскружил голову юной провинциалке не только внешностью, но и россказнями о своем якобы княжеском происхождении. И на фабрике, и в табачном магазине его величали не иначе, как Богратион Сергеевич. - Какой ты Богратион? И чей ты сын? Какого-такого Сергея? - злость кипела в груди Саркиса. - Что ты наш род позоришь, а, вшивый князь?

Семья Вахтанговых. Не внимал сын возмущению «отсталого» отца. Процесс обрусения на Кавказе был в самом разгаре, способствуя финансовому взлету торгового купечества. И сын маляра-подрядчика поначалу решил стать из Вартаняна Вартановым. Но слишком уж прозаично, совсем не по-княжески звучала эта фамилия. Часами просиживал Баграт за столом, каллиграфически выводя каждую букву своей фамилии. И вот, заменив «р» на «х», добавив «г», сотворил себе новое царское имя – Вахтангов. Кто посмеет засомневаться, что Богратион Сергеевич Вахтангов не князь? С такой фамилией можно смело утверждать, что род его восходит и к иберийскому царю V века Вахтангу Горгасалу. С эдакой «родословной», не испросив благословения Саркиса, он после смерти Лебедева вступил в брак с Ольгой и унаследовал и табачную фабрику, и табачный магазин, оставив с носом напористых конкурентов. Старый маляр-подрядчик не мог простить своему единственному сыну, продолжателю рода, такого предательства. Да, он простил ему и то, что взял русскую в жены, и то, что без его спроса состоялась помолвка, на которую сын не удосужился пригласить «мужлана»-отца. Но новое имя, отечество и фамилия сына переполнили и без того горькую чашу терпения. Саркис ходил на фабрику и язвительно спрашивал у рабочих: - Несколько лет назад к купцу Лебедеву поступил рассыльным Баграт Саркисович Вартанян. Куда он делся, вы не знаете? Рабочие понимающе ухмылялись, но не смели в открытую насмешничать над суровым хозяином. - Как ты смеешь позорить меня! - кричал сын на отца. - Ты же ничего не понимаешь в этой жизни, ничего не добился! – Меня в коммерческом банке встречают поясным поклоном. Какой я тебе Вартанян. Я – Вахтангов! Пропасть между Саркисом и Багратом углублялась. А яростная нетерпимость отца Пропасть между Саркисом и Багратом углублялась. А яростная нетерпимость отца и сына взметалась выше Казбека. Когда же у купца Вахтангова родился сын Евгений и городские толстосумы собрались на застолье в честь богатого наследника, отец сказал сыну: - Внук отомстит за деда!

Вахтангов – студент Московского университета. Богратиона Сергеевича хоть и нельзя было назвать человеком суеверным, но на всякий случай он запретил отцу обедать за общим столом. Старик Саркис целыми днями сидел в своей каморке, и еду носили ему туда, как изгою. Шло время. Светлокудрый Женечка подрастал, тянулся к деду. Да и для Саркиса внук был единственной радостью. Женя, по неопубликованным воспоминаниям двоюродного брата Е.Б.Вахтангова – И.Г.Калатозова, деда своего не сторонился, «был привязан к нему. Одевался дед по-старинному, по-туземному, носил громадную барашковую шапку и неизменное «каба», нечто вроде кафтана с большими карманами, набитыми туземными сластями для внука». Ревниво следил Богратион Сергеевич Вахтангов, почтенный горожанин, известный богач, как крепли душевные отношения между дедом и внуком. Вспомнилось ему давнее предсказание Саркиса, и он запретил сыну видеться с этим «мужланом». Не вынес такого оскорбления старый маляр. Простился он с дочерьми Катаринэ и Домной, заперся в своей каморке и нанес себе несколько ударов перочинным ножом в живот. Смерть наступала медленно, старик долго мучился, валяясь в луже крови. Кто знает, может, самоубийство отца побудило «владикавказского нувориша» стать ктитором3 местной армянской церкви? Но не замолил он свой грех. Сбылось проклятие: внук отомстил за деда. Павел Антокольский в 1939 г. писал: «История детства Евгения Богратионовича – это история семейного гнета и разлада. Недаром его первые режиссерские работы, «Дети Ванюшина» Найденова и особенно «Праздник мира» Гауптмана, связаны с той же темой – темой сложных семейных отношений, семейного «ада», надолго отравляющего душу всякого, кто с ним соприкоснется»4.

Актёр МХТ Евг.Вахтангов. Повзрослев, Евгений Вахтангов остался безразличным к делам отца. Богратиона Сергеевича бесило, что его наследник увлекается гривуазными занятиями: литературой и театром. Не раз и не два он в присутствии сына ехидно спрашивал у дальней родственницы своей жены: «- А что, Вера Ивановна, Вы такого артиста, г-на Вахтангова, видели? - Как же, как же, была в театре, видела. Хорошо играет. Все хвалят, хвалят. - А я хочу его из дома выгнать»5. Когда Евгений, без отцовского согласия, женился на Надежде Байцуровой, Богратион Сергеевич проклял новобрачных. Он-то подыскивал для своего наследника невесту богатую! Правда, потом послал телеграмму: «Прощаю, благословляю и жду вашего приезда домой»6. Но счастья в семью деспотичного фабриканта это не добавило. Надежда Михайловна вспоминает: «Отец (Богратион Сергеевич – курсив мой) хотел, чтобы я осталась: раз вышла замуж, незачем учиться, можно работать в деле. Отъезд был неприятным, прощались холодно, и больше мы в этот дом не возвращались»7. Саркис Вартанян был свободен в своих поступках, потому что ничего не имел. Богратион Вахтангов беспокоился за будущее своего капитала: бунт в его семье был неминуем. Сотворив себе царско-княжескую фамилию, сын маляра-подрядчика князем так никогда и не стал, но зато принцем суждено было стать внуку Саркиса Вартаняна. Принцем некоролевских кровей. Принцем авангарда. Авангарда театрального!

«Принцесса Турандот». Но почему Принцем, а не Королем? Редко какой король не превращается в тирана. А вот принц – он же всегда волшебен и на белом коне, как и всё вахтанговское творчество. Думаю, неспроста Вахтангов назвал свой метод фантастическим реализмом. Для него, как и для каждого армянина, если и была радость, то непременно фантастическая, если приспевала удача, то тоже фантастическая, ну, а если беда или горе, то и они, понятно, фантастические. Такой, наверное, мы народ! Да и живем в реальности фантастической. Косвенно легенду о фамилии подтверждает ученица вахтанговской студии Т.И. Игумнова (1892–1983) в своем романе «Шаги времени», в котором Вахтангов узнается в фигуре режиссера Вартанова. «Добрая и хорошая Татьяна Сергеевна, - писал к ней Евгений Богратионович, - Вы, в сущности, всё время были при нас, у нас, с нами»8. И, быть может, именно ей, «доброй и хорошей» он поведал в порыве откровенности семейную тайну, связанную с их подлинной фамилией. Но как бы там ни было, одно несомненно: хоть фамилия Вахтангов и благозвучна, и как бы княжеско-царская, создана она тщеславной причудой неожиданно разбогатевшего сына маляра-подрядчика Саркиса Вартаняна, родом из Тифлиса. Необычный город Владикавказ!.. Чем же он необычен? Здесь, вдали от всех театральных столиц, родился Евгений Вахтангов. Здесь же, бросив медицину, Михаил Булгаков решил заняться драматургией. Примечания «Принц некоролевских кровей». Первая часть эссе впервые была напечатана в альманахе «Panorama» (№740, 1995 г.), Лос-Анджелес. Вторая – в 1993 г. на страницах Армянского фонда К.Станиславского и Е.Вахтангова «Театральная ложа» (см. газету «Республика Армения» №№ 151, 171, 191, 209, 231). 1 «Кавказ» А.Дюма (Impressions de Voyage: le Caucase) мне пришлось прочитать в тбилисском издании «Мерани» (1988 г.). Грузинские братья не лишили себя удовольствия прокомментировать эту фразу. Цитирую: «Тут Дюма, конечно, ошибался. Впрочем, не следует придавать подобным характеристикам слишком большого значения: Дюма не изучал народы Российской империи, знал о большинстве из них понаслышке. Поэтому понятно, что характеристики, которые он получал от случайных собеседников, могли быть противоречивыми и необыкновенными». Кому это понятно, одному Богу известно! Странно, что никак не прокомментирован следующий абзац: «Еще в Астрахани мы посетили одно армянское семейство; несмотря на бедность, нам предложили стакан кизлярского вина и даже шашлыка. Я нашел вино приятным, а шашлык отменным» (там же, с. 33). Безо всякого комментария осталась и посещение городничего Кизляра: «Подали чай со множеством армянских вареньев, одно необычайнее другого» (с. 37). 2 А.С.Пушкин. Собрание сочинений, М., 1975, т. V, с. 365. 3 Ктитор – церковный староста. 4 П.Антокольский. Детство и юность Вахтангова. В сб.: Вахтангов. Записки. Письма. Статьи. М., Искусство, 1939, с. VII. 5 Вахтангов Евг. Материалы и статьи, М., ВТО, 1959, с. 351. 6 Там же. 7 Там же. 8 Х. Херсонский. Вахтангов. М., 1940, с. 41.